Омар Хайям
(1048-1131)
Полное имя философа: Гияс ад-Дин Абу-л-Фатх Омар
ибн Ибрахим. Родился великий математик и поэт в
семье зажиточного ремесленника на востоке Ирана,
в городе Нишапур. Его отца звали Ибрахим, но всему
миру Омар ибн Ибрахим стал известен под
прозвищем Хайям, что по-арабски означает "человек,
шьющий платки". В разговоре он был желчен до
грубости, несдержан. Что интересно, стихи свои
писал по-персидски, а ученые трактаты - на
арабском языке. На весь мир Хайям прославился
короткими четверостишиями - рубаи: мудрецу
приписывают авторство 300-400 рубаи. Однако на своей
родине Омар Хайям не был признан великим поэтом,
хотя с давних пор считался в Иране прославленным
представителем персидской культуры - но только в
научной области. Европейцам Омар Хайям стал
известен лишь в 1859 году, когда впервые были
опубликованы переводы Эдварда Фицджеральда
(1809-1883): 75 четверостиший. Фицджеральд обратил
внимание на стихи Хайяма летом 1856 года благодаря
своему другу, профессору Коуэллу. В библиотеке
Кембриджского университета хранится 293 рубаи.
Рукописное наследие Омара Хайяма очень обширно
по многим отраслям знаний: от философии до
алгебры и астрономии. ...Однажды - Хайяму было за
восемьдесят, - читая книгу Ибн-Сины по философии,
он вдруг почувствовал приближение смерти.
Оставив чтение на трудном метафизическом
разделе "Единое и множественное", он заложил
меж двух листов рукописи золотую зубочистку,
бывшую в его руках, закрыл фолиант, встал, сделал
завещание и более уже не принимал ни еды, ни питья.
После вечерней молитвы он совершил земной поклон
и на коленях произнес: "Боже! По мере своих сил
я старался познать Тебя. Прости меня! Насколько я
Тебя познал, настолько я к Тебе приблизился". И
скончался один из великих энциклопедистов - в
самом подлинном смысле этого слова. Похоронили
Омара Хайяма в саду персиковых и грушевых
деревьев под Нишапуром, по дороге, ведущей в Мерв.
Могила его цела и в настоящее время.
***
Чтоб мудро жизнь прожить, знать
надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
В мир завтрашний нельзя сегодня
заглянуть,
Одна лишь мысль о нем стесняет мукой грудь.
Кто знает, много ль дней тебе прожить осталось?
Не трать их попусту, благоразумен будь.
В мире временном, сущность которого -
тлен,
Не сдавайся вещам несущественным в плен.
Сущим в мире считай только дух вездесущий,
Чуждый всяких вещественных перемен.
О, доколе ты по свету будешь кружить,
Жить - не жить, ненасытнному телу служить?
Где, когда и кому, милый мой, удавалось
До потери желаний себя ублажить
Нет ни рая, ни ада, о сердце моё!
Нет из мрака возврата, о сердце моё!
И не надо надеяться, о моё сердце!
И бояться не надо, о сердце моё!
До того, как замрешь на последней меже,
В этой жизни подумать успей о душе,
Ибо там оказавшись с пустыми руками,
Ничего наверстать не сумеешь уже.
Так как вечных законов твой ум не
постиг -
Волноваться смешно из-за мелких интриг.
Так как бог в небесах неизменно велик -
Будь спокоен и весел, цени этот миг.
Ты скажешь, эта жизнь - одно мгновенье.
Ее цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведешь ее, так и пройдет,
Не забывай: она - твоё творенье.
Пей с достойым, который тебя не глупей,
Или пей с луноликой любимой своей.
Никому не рассказывай сколько ты выпил,
Пей с умом. Пей с разбором. Умеренно пей.
Вино запрещено, но есть четыре "но":
Смотря кто, с кем, когда и в меру ль пьет вино.
При соблюдении сих четырех условий
Всем здравомыслящим вино разрешено.
О Вино! Ты прочнее веревки любой,
Разум пьющег крпеко опутан тобой.
Ты с душой обращаешся словно с рабой,
Стать ее заставляешь самою собой.
Нищий мнит себя шахом, напившись вина,
Львом лисиица становится, если пьяна.
Захмелевшая старость, беспечна, как юность,
Опьяневшая юность, как старость, умна.
Хочешь - пей, но рассудка спьяна не
теряй,
Чувства меры спьяна, старина, не теряй.
Берегись оскорбить благородного спьяну.
Дружбу мудрых за чашей вина не теряй.
Чтоб безмерную радость дарило вино,
Чашу вечно в руках мне держать суждено!
Не смотри лишь на то, чем рука обладает,
И взгляни же, как мною владеет оно!
Пью не ради запретной любви к питию,
И не ради веселья душевного пью,
Пью вино потому, что хочу позабыться,
Мир забыть и несчастную долю свою.
Никому не могу мою тайну открыть,
И ни с кем не могу я о ней говорить.
Я в таком состоянье, что суть моей тайны
Никогда, никому не могу объяснить.
* * *
Недостойно - стремиться к тарелке
любой,
Словно жадная муха, рискуя собой.
Лучше пусть у Хайяма ни крошки не
будет,
Чем подлец его будет кормить на убой!
Все, что видим мы, - видимость только
одна.
Далеко от поверхности мира до дна.
Полагай несущественным явное в мире,
Ибо тайная сущность вещей - не видна.
Вижу: птица сидит на стене городской,
Держит череп в когтях, повторяет с
тоской:
"Шах великий! Где войск твоих
трубные клики?
Где твоих барабанов торжественный
бой?"
Откуда мы пришли? Куда свой путь
вершим?
В чем нашей жизни смысл? Он нам
непостижим.
Как много чистых душ под колесом
лазурным
Сгорает в пепел, в прах, - а где,
скажите, дым?
Скажи, ты знаешь ли, как жалок
человек,
Как жизни горестной его мгновенен
бег?
Из глины бедствия он вылеплен, и
только
успеет в мир вступить, - пора уйти
навек.
|